В стакане космоса темнеет

Вино из ягод черных дыр,

И пьет его, и не пьянеет

Неулыбающийся мир.

И тонут все в тоске-трясине,

Увидишь – отвернись, родной!

И даже вечер серо-синий

Лежит, оскалившись луной.

Я не такой… я сердцем стоек,

Но и моя душа болит,

И лица блеклых новостроек

С печалью сводят скулы плит.

От грусти даже столб согнулся,

Как худощавый старый дед.

Эх, хоть бы кто-то улыбнулся,

Ну где же радость, где же свет?

Никто теперь не рассмеется,

Все немы словно караси.

И блик луны на стены льется,

Иду я с радостной гранатой,

Но грусть летит в меня свинцом,

И дула серости помятой

Нацеливают на лицо.

Я прислонялся к липе голой

И листья красные пинал…

Что сделать бомбочкой веселой?

У них же – целый арсенал!

Глядят в меня, косятся строго

Сквозь желтых кленов канифоль

И реактивная тревога,

И баллистическая боль.

Скажите, кто же вас обидел?

Я покачнулся на ветру

И силуэт вдали увидел,

И оказалось – старый друг.

К нему я ближе повернулся.

Тоска, попробуй, одолей!

И он немного улыбнулся,

И стало легче и светлей.

И всё прошло, что раньше было,

Прогрелся сумраке ледяной,